Живые записки Антона Носика

Со мной только что приключилась история из любимого короткого анекдота:

— Дорогой, ты скоро станешь папой!
— Ты беременна?!
— Нет, блядь, из Ватикана звонили.

Мне с утра пораньше сообщили, что я являюсь автором книги.
Книга называется «Изгои. За что нас не любит режим», имеет объём 208 страниц, в твёрдой обложке, на газетной бумаге. Издана в феврале 2017 года издательством «Алгоритм». На обложке — моё имя и фотография. Под обложкой — случайное собрание постов, надёрганных из этого блога за 2016 и предшествующие годы (в основном — по тегу 282). В выходных данных указано два копирайта: мой и издательства «Алгоритм». В Озоне бумажная версия стоит 252 рубля, на Литресе — электронка за 176 целковых.

Спешу предупредить всех, кто наткнётся на это издание в онлайновых или физических книжных магазинах, что сам я этой книги не читал, не писал, никаких отношений с её издателем не имею, ни договорных, ни личных. Знаю только, что издательство «Алгоритм» много лет специализируется на выпуске книг от имени авторов, которые их никогда в жизни не писали. Например, от имени Тухачевского они выпустили книгу «Как мы предавали Сталина»: в неё включены статьи, речи и лекции будущего маршала за 1919-1934 года, а затем выбитые под пытками показания на процессе, по результатам которого Тухачевский был расстрелян. От имени московского корреспондента Guardian Люка Хардинга они выпустили книгу «Никто кроме Путина», о которой он впервые услыхал после её выхода. В той серии «Проект Путин» было выпущено в общей сложности 24 книги, от имени Киссинджера, Лимонова, Удальцова, Александра Рара, Бориса Немцова и нескольких других авторов. С бизнесом этой грандиозной фабрики книжных фальшивок полтора года назад разбиралась для Медузы Галина Юзефович: вот её репортаж о том, как там всё устроено.

Что делать с этой пиратской конторой, я пока не решил. Юридически там всё очень чисто: стопроцентное воровство, контрафакт, часть 3 статьи 146 УК РФ, лишение свободы до 6 лет, штраф до 500.000 рублей («особо крупным размером» тут считаются 100.000 рублей, то есть он наступает при любом тираже свыше 400 экземпляров). Если предъявят договор с моей подписью — прицепом пойдёт часть 2 статьи 327 УК РФ, там до 4 лет лишения свободы. В Арбитражном суде тоже можно отсудить какие-то суммы. Но чует моё сердце, что юрлицо, от имени которого выпускаются все эти издания, зарегистрировано на какого-нибудь бомжа в Кемеровской области, а конечным бенефициаром является кипрский офшор с акциями на предъявителя. Такие случаи в практике российских книжных пиратов достаточно часты. Конечно, буква закона допускает предъявление исков не только к издателю, но и ко всем тем магазинам, где книга сейчас продаётся, потому что de jure и de facto они занимаются сбытом контрафакта. Но концепт «безвиновной ответственности» мне не близок, так что с меня достаточно будет, если они просто уберут это палево из ассортимента.

В комментарии приглашаются юристы по авторскому праву с идеями по наказанию жулья.
Если кому-то интересно полистать продукт — все популярные форматы доступны к бесплатному скачиванию вот тут:
http://dolboeb.org/books/izgoi/
Если чего-нибудь там не хватает — пишите, добавлю.

Кончился очередной Шерлок.
Как водится, разочаровал.
Неправдоподобно, развесисто, сопливо, очень далеко от оригинала (хотя сюжет и развязку второго эпизода я, разумеется, предсказал до мелочей — опираясь как раз на исходный текст).
Психоанализ героев в итоге оттеснил детективную линию на 23-й план.
При этом психоанализ на экране — штука медленная, и он очень плохо монтируется с быстрым кровавым action, которым последняя серия переполнена. Нравственный выбор, который героям приходится делать раз в полторы минуты, смотрится очень фальшиво и неубедительно. Особенно в истории про падающий самолёт, ради спасения которого герои то готовы дружно умереть, то они о нём забывают напрочь, и так восемнадцать раз.

Но тут уж просто надо привыкнуть.
Иногда бывает так, что первая серия или сезон взрывает мозг, а потом годами напрасно ждёшь другого такого же чуда.

Это, в сущности, и с книгами такое же бывает регулярно, и с музыкой, и с полным метром.
Каждому человеку, будь он хоть клипмейкер, хоть тёзка одной из черепашек-ниндзя, на его веку отпущено создать конечное количество гениальных произведений. А число попыток ограничено лишь временем жизни автора. То есть пытаться повторить свой успех он будет десятилетиями. И мы точно так же, десятилетиями, обречены следить за этими попытками, в надежде, что однажды у него снова получится…

Что касается утечки последней серии в Интернет до премьеры на Первом канале — тут никакие споры вообще не уместны. Конечно, я выступаю за то, чтобы труд авторов вознаграждался. Но осуждать зрителя, у которого появилась возможность за день до премьеры увидеть долгожданное кино, и он ею воспользовался — это, извиняюсь, идиотизм. Никто не обязан быть таким «сознательным», чтобы сидеть перед экраном, в одном клике от желанной серии, но не сделать этого клика на протяжении целых суток из уважения к авторским правам.

Тут ещё стоит помнить, что мы говорим о сериале, демонстрируемом на Первом канале. Просмотр этого канала бесплатен для зрителя, а рекламные слоты выкуплены и оплачены заранее. Так что нанести финансовый ущерб создателям и прокатчикам сериала, не посмотрев третью серию по ящику, во всей России могли лишь 2000 человек: те участники «репрезентативной выборки», у которых дома установлен счётчик просмотров ТВ от TNS-Гэллапа. Если они скачали и посмотрели третью серию на компьютере, то социологическая служба зафиксирует просадку в рейтинге и доле. А если у вас дома пиплометр от Гэллапа не стоит, то ваш отказ смотреть ТВ никак не отразится на рейтингах.

Если это простое объяснение вас не устраивает, то берите пример с меня. Я не стал скачивать утекшую в Интернет серию «Шерлока» ни до, ни после премьеры. Потому что в утечке — русский бубняж, а я дублированное не смотрю принципиально, ни на каком языке. Оригинальный звук, дикция и артикуляция актёров мне важны не меньше, чем картинка на экране. А для понимания, что там в кадре говорят, хватает субтитров. Причём для английского, французского, итальянского, немецкого или израильского кино я предпочитаю иметь не переводные, а на оригинальном языке фильма.

Так что я тупо купил серию в iTunes Store, с субтитрами для слабослышащих. Просто мне это было удобнее, чем шариться по торрентам. Такая возможность доступна любому желающему, и сейчас, и через годы после премьеры. Хотите поддержать создателей сериала рублём — пойдите и купите серию в легальном магазине. Можно хоть целый сезон купить, хоть все четыре. 4-й сезон «Шерлока» стоит как один поход в московский кинотеатр. Смотреть и даже скачивать купленное не обязательно, если уже видели, а пересматривать не тянет. Просто сможете считать себя легальным пользователем, если этот статус кажется вам почётным.

Издательство «Эксмо» в начале августа подало в Роспатент заявку на регистрацию охраняемого товарного знака «#ЯНеБоюсьСказать». Согласно документу, компания намерена получить исключительное право использования товарного знака в двух классах международной классификации товаров и услуг (МКТУ) — 16 (бумага, картон и изделия из них) и 41 (обеспечение учебного процесса).

Рассказывают, что заявка каким-то образом связана с планами издательства выпустить весной 2017 года книгу с названием «#ЯНеБоюсьСказать» — по мотивам известного флэшмоба в Фейсбуке. Но вообще-то для выпуска книги регистрировать одноимённый товарный знак совершенно не требуется — ни издателю, ни автору, ни распространителю книги. Единственное известное применение охраняемому товарному знаку — это судиться за запрет его использования другими лицами, отличными от законного владельца.

С кем собралось судиться издательство, когда получит свидетельство в Роспатенте (через год-полтора после подачи заявки), мне трудно себе представить. Смысл и судебные перспективы подобной тяжбы остаются для меня загадкой. Могу лишь отметить, что в Америке такой фокус у них бы не проканал. Там в патентном праве существует понятие prior art. В обязанности регистрирующего ведомства (US Patents and Trademarks Office) не входит проверка оригинальности и уникальности входящих заявок, но когда дело доходит до судебного разбирательства, то именно этот вопрос становится центральным. Если ответчик может в суде доказать, что роман «Война и мир» написан и издан до того, как кому-то пришло в голову зарегистрировать это словосочетание в качестве своей эксклюзивной интеллектуальной собственности — иск отклоняется, права истца признаются не подлежащими охране, а то свидетельство, на основании которого был подан иск, объявляется недействительным.

В 1990-е годы несколько ИТ-компаний и телекомов в разных странах посещала светлая мысль объявить своей охраняемой интеллектуальной собственностью некоторые особенности функционирования Интернета — то символ @ в адресах электронной почты, то возможность сохранения страниц с удалённого сервера командой Save As… И все эти иски закончились ничем, именно из-за лёгкой доказуемости существования prior art — примеров того, как оно всё использовалось другими людьми до регистрации патентной заявки. По той же причине компания Apple не смогла в 1980-е годы запретить ОС Windows, нарушавшую патент на многооконный интерфейс: сразу же вспомнилось, что сами создатели Apple OS подсмотрели его на мэйнфрэймах в исследовательском центре Xerox PARC. То есть бумажка с печатью USPTO — это, конечно, хорошо, но важнее всё-таки фактическое авторство.

Возможно, в России это всё устроено иначе. Но помню, что лет 15 назад, когда на рынке доменных имён активничали мутные адвокатские конторы, промышлявшие сквоттерством, их юристы писали большие простыни о том, как «правильно» наладить «обратный захват» существующих доменов за счёт регистрации одноимённых торговых марок задним числом. Они уверяли, что если застолбить в Роспатенте названия «Лента.Ру» или «Яндекс.Ру» — можно будет потом отсудить на этом основании домены у Ленты и Яндекса. Однако дальше теоретических простыней на сайтах и в форумах дело не пошло. Я не помню ни одного доменного имени, отсуженного в России за счёт «обратного захвата». Повидимому, дальше адвокатских фантазий там дело не пошло. И идея судиться с помощью российского товарного знака «#ЯНеБоюсьСказать» с десятками тысяч женщин, успевших написать под ним посты в Фейсбуке, выглядит такой же фантастической. Особенно если учесть, что придумала этот хэштег украинка, а юрадрес Фейсбука в Калифорнии…

Я не вижу решительно никакого преступления или прегрешения в том, что Герман Клименко в бытность его предпринимателем, а не чиновником, выступил создателем торрент-трекера. Ничего противозаконного в обмене файлами по протоколу p2p не существует. При помощи этой технологии могут с одинаковым успехом распространяться и совершенно легальные продукты, и те, против раздачи которых возражает правообладатель. То же самое справедливо в отношении абсолютно любого публичного хостинга в Интернете. В последнем случае (при наличии неустранимых копирайтных претензий к площадке) у правообладателя есть широкий спектр юридических возможностей для органичения публичного доступа к объекту его авторских прав — вплоть до получения судебного решения о полном закрытии доступа к файлообменному ресурсу. Примеры известны. Если у кого-то из правообладателей есть неурегулированные претензии к ресурсу г-на Клименко, то правильным адресом для их озвучивания является Московский городской суд, которому с недавних пор предписано законом разбираться с копирайтными тяжбами.

В то же время я не вижу никакой проблемы в том, что деловая пресса проявляет интерес к проектам, которыми занимался Герман Клименко до выхода на работу советником Путина по Интернету. Госчиновник такого уровня — фигура публичная, он должен быть готов к значительно большему интересу к своей персоне со стороны СМИ и их читателей, чем в его бытность мелким или средним предпринимателем интернет-рынка. Бездоказательно обвинять каждое издание, проявившее такой интерес, в «заказухе» и предвзятости — не самая рациональная линия поведения. Можешь назвать заказчика, сумму и предмет заказа — назови, всем интересно будет узнать такие факты и увидеть твои доказательства. Но просто так изливать личную обиду на незнакомого журналиста — стратегия проигрышная, на мой взгляд.

В воскресенье с шествия за свободу политзаключённых я поехал на эфир Вести-ФМ, посвящённый авторским правам и антипиратскому законодательству.

С kononenkome и Егором Яковлевым (Tvigle.Ru) мы обсуждали перспективы онлайнового видео, с свете недавнего исследования о его российских горизонтах.

Аудиозапись воскресного эфира выложена на сайте радиостанции:
http://radiovesti.ru/audio/180/147.mp3

Там довольно много познавательного прозвучало — в том числе, о копирастии, препятствующей построению в России легального рынка интернет-видео, и о краудфандинге как способе поддерживать независимое кино, и о социальной ответственности YouTube.

Короче, не пожалейте сорока четырёх минут.
И не забудьте внести свой вклад в экранизацию «Петрушки» Шендеровича и Мирзоева.
По правилам «Планеты» там нужно собрать не меньше 50% от заявленной суммы. То есть 2,9 млн рублей — а собрано всего 2,44 млн.

Российский кинопроцесс, сколько б ни врали Путину про его уникальность, является частью мирового. И закономерности тут действуют те же самые, что и в любой другой стране. Единственным принципиальным отличием России от Штатов является то, что основная масса кинофильмов у нас снимается не на деньги тех, кто именует себя бизнесменами в сфере кино, а на халявные средства того или иного рода. Кто ближе к кормушке, берёт эти деньги у государства. Кто дальше — у меценатов (фамилии в таком случае присутствуют в титрах). В Америке это не так: там кинопроцесс является окупаемым бизнесом, и из бюджета денег не получает. Заметим, что его окупаемости никак не мешают ни торренты, ни отсутствие в США аналогов 187-ФЗ, позволяющих заблокировать YouTube по анонимному доносу с фотошопными пруфами. Но США — это не весь мир. В какой-нибудь Европе господдержка местного кинематографа — вещь вполне реальная. А в странах, где рынок карликовый, и государство прижимистое (как в Израиле, например), деньги берут у иностранных фондов поддержки кино. В России и Украине эта практика режиссёрам артхауса тоже известна. Так что и тут никакой уникальности у нашего кинорынка нет.

Но поскольку мантру «торренты убили кинобизнес» в Россию привезли лоббисты и пиарщики на зарплате от Motion Pictures Association of America, полезно разобраться, как обстоит дело там, откуда к нам спустили законопроект 187-ФЗ.

Вопрос №7: с какими угрозами воюют правообладатели в США?

В 1984 году копирасты дошли до Верховного суда США с требованием запретить во всём мире выпуск видеомагнитофонов с красной кнопкой Record, позволяющей владельцу записать на кассету фильм, который он смотрит по телевизору. В точности как и на встрече с Путиным в Сочи, лоббисты индустрии утверждали, что техническая возможность записи видео «убьёт» кинорынок. Опыт последующих лет доказал, что они нагло лгалидобросовестно заблуждались, никакого ущерба для кинобизнеса появление VCR не нанесло. К счастью для американцев и для всего остального мира, суд там независимый, и Рейган по просьбе бывших коллег из Голливуда не звонил председателю ВС с руководящими указаниями насчёт вердикта. Поэтому ВС США выкинул иск против видеорекордеров в мусорную корзину. Устройства появились на рынке, и благополучно там просуществовали 10 лет, покуда CD/DVD их не вытеснили. Понятно, что на продавливание глобального запрета на видеорекордеры отрасль, вопящая о своей нищете, затратила сотни миллионов долларов в виде расходов на лоббизм, адвокатов и пиар. Так же понятно, что если б дело происходило не в 1984 году, а в 2013, то в России, Нигерии и Папуа Новой Гвинее не покативший в Америке запрет был бы успешно пролоббирован теми же перцами, которые за зарплату от MPAA впаривали Путину 187-ФЗ, и принят на ура.

15 лет спустя копирасты Америки потребовали от судов США запретить MP3-плееры. Аргумент был тот же самый: возможность прослушивания музыки в формате аудиофайлов «убьёт» всю музыкальную индустрию. Никто больше не станет писать песни, записывать диски, играть концерты. Но Билл Клинтон, при всей своей любви к саксофону, председателю ВС США звонить не стал. И Верховный суд опять выкинул иск в корзину. В результате появилась легальная отрасль цифровой музыки, на которой сегодня во всём мире зарабатываются миллиарды долларов при нулевых затратах на физический тираж. Чисто для справки, в одном только онлайновом магазине iTunes Store зарегистрировано 575 миллионов пользователей со всего мира, платящих за легальную цифровую музыку с кредитных карт и прослушивающих эту музыку на 315 миллионах мобильных MP3-плееров. Первый миллиард музыкальных треков iTunes продал за три года, а сегодня темпы продаж составляют миллиард песен в месяц. Но при этом не поленимся повторить: если б дело происходило не в 1999 году, а в 2013, то в России, Нигерии и Папуа Новой Гвинее не покативший в Америке запрет на MP3-плееры был бы успешно пролоббирован теми же перцами, которые за зарплату от MPAA впаривали Путину 187-ФЗ, и принят на ура. Другое дело, что не нашлось бы дураков его исполнять. MP3-плееры точно так же ввозились бы в РФ серым способом, как они и ввозились без запрета, в связи с отсутствием в стране Apple Store. Но ведь и в отношении 187-ФЗ тоже не слишком видно тех дураков, которым хотелось бы его исполнять. Закон, который не удалось в своё время пролоббировать в США, в путинской Папуа Новой Гвинее принят на ура, отчёты лоббистов подшиты к делу, гонорары уплачены, шампанское выпито. Живём дальше, не обращая внимания.

Вопрос №8: сколько денег правообладатели в США потеряли из-за Интернета?

Есть такой важный справочный сайт, на котором В.В. Путин тоже забанен, называется iMDB. Спросим там, какие были самые кассовые фильмы всех времён и народов, и в какую эпоху они сняты? Ответ нам предложат в виде удобного списка, отсортированного по размерам выручки только от продажи билетов. Давайте сначала поищем фильмы, снятые до появления Интернета и пиратства, в первой десятке. Мы их там не найдём. Потом поищем во второй десятке, и тоже не найдём. Потом в третьей десятке, но там их тоже нет. Может, в четвёртой? Да вот хуюшки. Самый кассовый фильм, снятый до появления компьютерного пиратства, Интернета и торрентов, занимает в этом списке почётное 41-е место. Это «Инопланетянин» Стивена Спилберга, вышедший в 1982 году и собравший по миру 792,9 млн долларов США. Все остальные фильмы, входящие в глобальный топ по кассовым сборам, сняты как раз при разгуле Интернета, пиратства и торрентов, между 1993 и 2013 годами. То есть вообще никогда в истории мирового кинобизнеса объекты авторского права не приносили своим владельцам таких денег, сколько они на них зарабатывают сегодня.

Тут, конечно, копирасты нам завизжат про инфляцию, учёт которой будто бы перевернёт весь этот рейтинг. Хотя что тут можно перевернуть, когда какие-нибудь сраные «Мстители» по одноимённому комиксу принесли прокатчику 1,5 миллиарда долларов кинокассы при затратах в 220 миллионов — явно люди, нанявшие клоунов для разводки Путина, не умирают с голода и не разорены торрентами до нитки. Но так уж и быть, расчехлим калькулятор инфляции доллара за 100 лет существования кинобизнеса. И не будем применять его к кассовым сборам. Потому что касса, как я уже демонстрировал в примере с «Легендой №17» и «Утомлёнными солнцем-2», является в России функцией качества фильма. Говно провалится в торрентах точно так же, как оно провалилось в прокате. А хороший фильм соберёт в российских кинозалах миллионы пользователей торрентов, потому что на хорошее кино мы привыкли ходить в кинотеатр.

Давайте с помощью калькулятора инфляции ответим на интересный вопрос: что же это за расходы такие у нынешнего кинобизнеса, которые он нынче не в состоянии покрывать, и как обстояло дело с бюджетами на производство кино в те дни, когда снимались шедевры всех времён и народов.

Рейтинг того же iMDB подсказывает, что смотреть стоит на «Касабланку» и «Гражданина Кейна». Бюджет «Касабланки» составил $1.039.000. Бюджет «Гражданина Кейна» — $686.033. Учтём годы, зарядим калькулятор и получим бюджет «Касабланки» в размере $14.884.089, а бюджет «Кейна» в размере $10.897.377 сегодняшними деньгами. Интересно, правда? Разные страны, разные тысячелетия, а снять гениальное кино как стоило от 10 до 15 миллионов долларов, так и сегодня стоит: и «Легенда №17», и горячо мною любимый «Миллионер из трущоб» сняты ровно за столько же денег, что и «Касабланка» c «Кейном». При этом «Миллионер» собрал по миру кассу в 378 миллионов долларов, потому что имел несчастье выйти в эпоху торрентов, Интернета и пиратства, убивающего кинематограф. Создателям «Касабланки» и «Гражданина Кейна» так не повезло, они собрали в американском прокате меньше, чем «Легенда №17» в российском. Но в 10 раз больше, чем вложили в производство картины.

Теперь давайте посмотрим не на сходства между 1940-ми и 2010-ми годами, а на принципиальное различие. То самое, которое 187-ФЗ призван покрыть.

Маркетинговый бюджет Руперта Мэрдока на фильм «Аватар» оценивается в 150 миллионов долларов США.
Этих денег хватило бы, чтобы снять «Касабланку», «Гражданина Кейна», «Легенду №17», «Миллионера из трущоб», три части «Крёстного отца», и ещё бы осталось с лихвой на первых «Утомлённых солнцем» и бессмертных «Унесённых ветром».

Эти 150 миллионов — не гонорары кинозвёзд, не стоимость декораций, не расходы Кэмерона на придумывание языка нави. Это только маркетинг, тупой инструмент для промывки наших с вами мозгов, для впаривания зрителю абсолютно любого говна по цене конфетки. Один-единственный «Аватар» потратил на это больше денег, чем вся мировая индустрия кино за предыдущие сто лет на создание главных своих шедевров, перечисленных и не перечисленных выше.

Если убрать из киноиндустрии все эти расходы за ненадобностью, то шедевры никуда не денутся. Включая, смешно сказать, кэмероновские «Аватар» c «Титаником». Просядет только такое говно, как «Мстители» и «Сумерки», составляющее значительную часть топа по мировой кассе — фильмы-однодневки, собирающие свои миллиарды исключительно благодаря рекламной промывке мозгов. Говнофильмы, которые никто не вспомнит назавтра после сеанса. Зато можно потратить 100 миллионов на их маркетинг, и на выходе получить миллиард.

В этом и состоит основной бизнес Руперта Мёрдока, от которого депутана по фамилии Железняк получила все свои легально задекларированные доходы в этой жизни. Мёрдок не режиссёр, не сценарист, не актёр, он в жизни своей не создал ни единого шедевра и, учитывая преклонный возраст, вряд ли создаст. Зато он умеет вкачать 150 миллионов долларов в промо одной кинокартины, и нанять в Папуа Новой Гвинее всяких железняков для лоббирования своих бизнес-интересов. С чем могу его только поздравить. Потому что в Интернете, где Железняк не помощник, где свободные люди голосуют рублём за то, что им нравится, сэр Руперт обосрался очень жидко и многократно. Портал MySpace, когда-то превосходивший по посещаемости Фейсбук, после покупки Мёрдоком закрыт, доменное имя продано по остаточной стоимости. Газета the Daily на iPad перестала выходить в декабре 2012 года. Газета The Times, которую Мёрдок закрыл для бесплатных читателей, просрала британский рынок всем конкурентам. Зато у него есть в кармане Железняк. Который готов суетиться и лоббировать нежизнеспособные бизнес-модели на рынке авторских прав до потери пульса. К сожалению, его суета никому не видна и не интересна за пределами родной Папуа Новой Гвинеи. Даже если он пролоббирует смертную казнь для папуаса, скачавшего «Аватар».

Но увы, ни Мёрдоку, ни его карманным железнякам не отменить законов свободного глобального рынка. Где хорошее кино смотрят вообще без рекламы, а говно проваливается, сколько в него ни вбухай. Где разницу в цифрах проката между «Утомлёнными солнцем-2» и «Легендой №17» видно невооружённым глазом. Где 187-ФЗ не годится даже на подтирку, потому что у современного человека нет принтера, чтобы конвертировать творчество железняков в туалетную бумагу. Зато у него есть клиент для торрентов, чтобы посмотреть Citizen Kane, «Касабланку» и все три части «Крёстного отца» в удобном нам разрешении.

Вопрос №9: всегда ли США боролись за соблюдение авторских прав в Папуа Новой Гвинее?

До середины XX века США были крупным импортёром интеллектуальной собственности. Поэтому идея защищать права её создателей никому в Америке в голову не приходила. Скажем, все произведения профессора Дж. Р.Р. Толкиена при его жизни и после смерти издавались в США сугубо пиратским способом. Уважать заморский копирайт американские бизнесмены, конгрессмены и судьи дружно отказывались.

Потом США насосали интеллектуальной продукции за рубежом, и вышли в крупнейшие экспортёры. Ровно с этой минуты и началась борьба за охрану авторских прав, включая вербовку всяких папуасских блядей по фамилии Железняк для лоббирования американских интересов в странах Третьего мира.

С точки зрения интересов США, это совершенно логично. С точки зрения интересов граждан России, логично этих блядей, небесплатно обслуживающих заокеанских хозяев, развешать на фонарных столбах. И отложить непримиримую борьбу за авторское право до того дня, когда Россия из крупнейшего импортёра соответствующих товаров превратится в экспортёра. Сегодня чем меньше мы отстёгиваем денег американским копирастам, тем больше КПД импорта знаний и культурных ценностей.

Такие, брат, дела.

PS. Этот пост является четвёртой и заключительной частью FAQ про антипиратский закон. Другие части Вы можете прочитать по ссылкам:
http://dolboeb.livejournal.com/2550816.html
http://dolboeb.livejournal.com/2549973.html
http://dolboeb.livejournal.com/2551106.html

Очень много важного хочется написать про антипиратский закон, вступивший вчера в действие.
Фактологии хватит на увесистый FAQ, и в один пост всего не упихать, не стоит даже пытаться: слишком широкий круг тем затронут этим примечательным законодательством.
Поэтому буду публиковать по частям, а если потом соберётся связный документ — думаю, найдутся желающие его собрать по кусочкам и выложить одним документом.
Лицензия, как и на всё в этом журнале — copyleft, то есть свободное распространение приветствуется.
Сегодня — ответы на вопросы по самому закону и отдельным его положениям.

Вопрос №1: Будет ли этот закон работать на защиту авторских прав?

Ни при каких условиях закон в нынешнем виде не может защитить ничьих прав. Потому что прописанная в нём процедура обеспечительной блокировки через Мосгорсуд ничем принципиально не отличается от принципов ограничения доступа к ресурсам из Федерального списка экстремистских материалов Минюста. Он пополняется с 2002 года, и там к сегодняшнему дню перечислены 1989 наименований, подлежащих блокировке на территории РФ по решениям различных судов. Все интернет-объекты, подлежащие блокировке на основании их включения в Федеральный список, по сей день доступны любому желающему. За исключением только тех объектов, которых изначально не существовало в природе, когда российский суд выносил решение об их блокировке за экстремизм. Как не существовало в природе того ролика, за который райсудья Айзенберг в Комсомольске-на-Амуре распорядилась заблокировать доступ к сервису YouTube.

Понятно, что и ограничить обращение нелегальной музыки и видео в Интернете данный закон не в состоянии. Помните отключение домена torrents.ru? На целую пару часов оно затруднило доступ к его каталогу торрентов. Но даже не на один день.

Вопрос №2: Если это такой бесполезный, нелепый закон, зачем же лоббировали его принятие?

Тут очень важно понимать, как вообще работает система политического лоббирования у тех правообладателей, которые проплатили принятие данного закона.

Мы говорим о картеле информационных посредников (т.н. мэйджоров копирайтной индустрии), у которых прибыли исчисляются сотнями миллиардов долларов в деньгах 2013 года. Этот картель давно уже не знает, куда девать деньги, и содержит на службе во всех странах мира здоровенную свору юристов, пиарщиков, специалистов по government relations, лоббистов и прочих прототипов героя Де Ниро из фильма «Плутовство». В частности, это такие "некоммерческие партнёрства", как RIAA, MPAA и BSA, но ими список далеко не исчерпывается. В эти общаки индустрия сливает членские взносы, которые оттуда расходятся по адвокатским и лоббистским конторам, банковским счетам партий, карманам законодателей и госчиновников. Одна из важнейших задач некоммерческих партнёрств — лоббировать принятие "антипиратского" законодательства в США, Евросоюзе и странах Третьего мира.

Людям, которые писали, подсовывали Путину, впаривали депутатам Госдумы законопроект 187-ФЗ, совершенно наплевать, будет ли он работать, и удастся ли с его помощью правообладателям заработать хоть один дополнительный рубль. Потому что платят им не за это. Им платят за то, чтобы закон был написан, пролоббирован и принят. А будет ли от этого какой-нибудь полезный эффект для клиента — вообще не их проблема и забота. У них совершенно другие KPI.

Само по себе принятие закона для его авторов и лоббистов — самоцель, финишная ленточка, время откупоривать шампанское и разбирать конверты за успешный кампейн. Правила игры известны всем, и не менялись лет тридцать. Приняли этот закон, начинаем выдумывать следующий. А не закон — так судебный иск, проект ведомственного распоряжения или омоновский рейд. Работа найдётся всегда, покуда у заказчика есть сверхприбыли, и он привык от них отстёгивать на лоббизм.

Под заказчиком я тут имею в виду, разумеется, не тех печальных клоунов из российского кинобизнеса, которые потешно фронтируют законопроект на телеэкранах и встречах с Путиным (но с текстом почему-то не знакомы), а Motion Picture Association of America, на деньги которой в странах Третьего Мира принимаются немыслимые для США драконовские законы о защите киноприбылей от коварства туземцев.

Вопрос №3: если закон не будет работать, что в нём плохого?

Плохо в этом законе практически всё, от начала и до конца.

Во-первых, существуют некоторые цивилизованные процедуры разработки законодательства. Они требуют представления законопроекта на обсуждение и законодателей, и общественности, с обязательным участием экспертов той отрасли, которую закон затрагивает. Принятие сразу в третьем чтении законопроекта, который до этого никто не читал ни из представителей профессионального сообщества, ни даже в Госдуме и в Совете Федерации, — это вообще по ту сторону добра и зла. Даже малофеевский 139-ФЗ пару недель обсуждался по существу до принятия. После той процедуры, по которой у нас принимался "антипиратский закон", логичный следующий шаг — вступление законов в силу вообще без рассмотрения, голосования и публикации. Просто по факту объявления по Первому каналу: с завтрашнего дня гражданам запрещается загружать из Интернета любые файлы без письменного согласия правообладателя, спасибо за внимание.

Во-вторых, существует российский ИТ-рынок. Он, по сути дела, является единственной несырьевой отраслью российской экономики, развивавшейся в последние 20 лет на достойном мировом уровне. Единственной отраслью, в которой российские продукты и сервисы могут сегодня на равных конкурировать с зарубежными аналогами. Кто в танке, приглашается взглянуть на историю лётных испытаний Суперджета, на успехи российского автопрома и дюжину последних попыток вывода спутников на орбиту. Это всё достижения нашего вороватого государства — тех отраслей, которые оно плотно контролировало и обильно накачивало бюджетными деньгами. В Интернете того же периода не было никакого госконтроля, никакого госфинансирования и никаких мух, которые на него обычно слетаются, и лишь поэтому российские площадки могут сегодня на равных конкурировать за пользователя с Гуглом и Фейсбуком (что оказалось не по плечу интернет-компаниям даже таких технологически продвинутых стран, как Великобритания и Германия, Франция и Швейцария — они колонизированы калифорнийскими сервисами чуть более, чем полностью).

Естественно, в отличие от автопрома и кинобизнеса, российский Интернет за эти 19 лет ни копейки не попросил и не получил от государства. То есть деньги он привлекал от частных и институциональных инвесторов, в России и за рубежом. А кадры в нём работают такие, которыми живо интересуются рекрутеры ведущих зарубежных IT-компаний. 187-ФЗ всем этим инвесторам и всем этим кадрам даёт понять: вот оно, государство, оно пришло устанавливать тут свои правила, и ему вообще не интересно ничьё мнение на этом рынке. Если по анонимному доносу, поданному онлайн на сайте Мосгорсуда, окажется без рассмотрения заблокирован на 15 суток любой российский или зарубежный ресурс с десятками миллионов пользователей — для власти невелика потеря, и она не готова вообще почесаться, чтобы минимизировать подобный риск. Думайте сами, решайте сами, какие у подобного рынка долгосрочные перспективы, насколько защищены ваши инвестиции и ваши рабочие места, стоит ли вообще в такой юрисдикции тратить время единственной жизни на попытки что-то осмысленное создать и построить. Или лучше всё-таки тратить свои силы и вкладывать деньги в тех юрисдикциях, где подобный бред невозможен в принципе.

С этого момента совершенно уже неважно становится, заблокируют ли завтра Яндекс по доносу гражданина Масягутова Р.М., чьи права нарушены ссылкой на «Масяню» в результатах поиска, или всё-таки специалисты компании по GR как-то закулисно отобьются от подобного наезда. Важно другое: законодатели обеих палат и гарант Конституции, отдающий им команды, демонстрируют полную готовность к разгрому отрасли без оглядки на последствия. Помнится, был в России такой неглупый мужик, который дожил до сорока лет, но продолжал верить, что власть никогда не пойдёт на уничтожение ЮКОСа, потому что эта компания даёт работу 140 тысячам человек и является системообразущим налогоплательщиком в 33 субъектах федерации. С тех пор и у него, и у нас было 10 лет, чтобы по достоинству оценить и разрушительный потенциал власти, и степень её заботы о соблюдении единых правил игры на рынке. С принятием 187-ФЗ такой же в точности сигнал целевым образом послан российскому Интернету, его строителям и его инвесторам, местным и зарубежным. Любой сайт можно закрыть в любой день без судебного иска и без рассмотрения по существу. Просто по онлайновому заявлению, к которому приложено несколько аттачментов из программы Adobe Photoshop, предположительно доказывающих, что заявитель — не собака, и все исключительные права на «Крёстного отца» он действительно приобрёл в 1992 году у ООО «Копираст и сыновья» на Черкизовском рынке. Если через 15 дней за доносом из Фотошопа не последует никакого судебного иска, сайт разблокируют без извинений и выплаты компенсаций — до следующего доноса. Никакой ответственности доносителя за ущерб, причинённый интернет-компании его действиями, закон не предусматривает вообще. В статье 9 сказано, что владельцы пострадавшего сайта "имеют право жаловаться", но это всего лишь косноязычный пересказ некоей нормы, доходчиво изложенной более 20 лет назад в п. 1 ст. 46 действующей Конституции РФ. Никакой конкретной процедуры оценки и компенсации ущерба в связи с беспрецедентной практикой досудебно-внесудебно-бессудной блокировки сайта по онлайновому доносу в Фотошопе закон не предусматривает.

Тут надо заметить, что даже сенатор Гаттаров, которому выпала незавидная роль защитника закона на пресс-конференции в РИА «Новости» 31 июля, прямым текстом заявил журналистам, что отсутствие ответственности за заведомо ложный онлайновый донос в этом законе — ситуация неприемлемая. И пообещал, что при доработке закона в светлом будущем её исправят. Но такое обещание делалось и соавторами закона 139-ФЗ весной 2012 года: что мы, мол, посмотрим, какие там косяки всплывут с 1 ноября, и оперативно их исправим в осеннюю сессию. В результате ни в осеннюю сессию 2012, ни в весеннюю 2013, Дура к этому вопросу не возвращалась, хотя косяки в том законе известны были уже на момент его принятия полтора года назад: в случае применения IP-блокировки по адресу хостера под раздачу неминуемо попадают другие сайты на том же хостинге — а в случае такого хостера, как Яндекс или Гугл, может нечаянно наступить блокировка почтового или файлового сервиса для десятков миллионов его постоянных пользователей, которые о пропаганде самоубийств не задумывались до самого дня блокировки их почты. То есть до 1 ноября 2012 года речь идёт о том, что такая блокировка теоретически может наступить, а после 1 ноября появились уже реальные примеры из практики, когда именно это и случалось. Но 139-ФЗ никто не собирался править, а теперь у нас есть ещё и 187-ФЗ, где блокировка по IP снова предлагается в качестве минимальной обеспечительной меры, со всеми вытекающими отсюда разрушительными последствиями для неопределённого круга посторонних ресурсов и неограниченного числа их пользователей.

Вопрос №4. Вот тут депутат Роберт Шлегель внёс пакет поправок в 187-ФЗ...

Ценю и одобряю желание Роберта запомниться нам чем-то большим, чем торопливое нажимание на кнопку «ЗА» по свистку вышестоящих товарищей. Но до сегодняшнего дня его выступления по существу говнозаконов, которые ему по-человечески не нравились, звучали всегда одинаково: у меня есть моё собственное мнение, но я с ним не согласен, и проголосую, как партия прикажет. Все поправки, которые Роберт сегодня внёс, при утверждении 187-ФЗ в Думе уже были отвергнуты без рассмотрения по существу — причём он же сам и голосовал за их игнорирование. Если вдруг случится маленькое чудо, и с подачи Шлегеля те же самые поправки окажутся вновь поставлены на голосование и поддержаны теми же депутанами, которые ровно месяц назад не желали их даже выслушать, то Роберта можно будет поздравить с большим персональным успехом. Но покуда этого не случилось, инициатива Шлегеля — лишь проходной эпизод в бесконечном ряду обещаний совестливых думцев подтереть за собой там, где они нагадили. До сих пор ни одно из таких обещаний исполнено не было.

Я поддержал трудовым рублём спектакль по сценарию prostitutka_ket и dpmmax, на который сейчас собирают деньги на сервере Планета.

На постановку им требуется миллион рублей, стартовали вчера, к этой минуте набрали 101.100 рублей, включая мой скромный взнос. Если кому-то кажется, что миллион рублей — сумма для наших широт неподъёмная, советую вспомнить хотя бы опыт Colta.Ru и Евгения Гришковца на том же сервере.

По моему глубокому убеждению, краудфандинг (как и Интернет в целом) — та область, в которой Россия, даже если в чём-то и отстаёт от цивилизованного мира, ничем от него принципиально не отличается. Интернет — это на сегодняшний день редкая в нашей стране зона, свободная от руководящих указаний партии и правительства, где разумные и образованные люди могут поступать по собственному усмотрению, без оглядки на власть и на условный Уралвагонзавод. Мы тут вольны поддержать своим рублём и благотворительность, и гражданское общество, и культуру, и любую другую благую цель. Конечно, всяких железняков эта наша свобода нервирует, и они в осеннюю сессию непременно внесут какой-нибудь законопроект о запрете в России краудфандинга (предлогом, вероятно, станет обеспокоенность налоговым аспектом подобных сборов). Но Интернет — это такая интересная сфера, где дураку никогда не победить умного, даже если этот дурак с дубинкой и при должности. Жертвовать собственные деньги на любые симпатичные нам цели — наше полное законное право. Какие бы рогатки они тут ни придумали, мы их всё равно обойдём конституционным способом. А покуда никаких рогаток ещё нет, мы просто растим этот сектор своими деньгами. Правило тут простое: чем больше будет успешно поддержанных проектов, тем чаще творческие люди станут задумываться о независимом финансировании своих начинаний, будь то книги, концерты, спектакли или музыкальные альбомы. А чем больше творческих людей будет вовлечено в систему краудфандинга, тем глупей будут выглядеть лоббисты ублюдочного квази-антипиратского законодательства, хнычущие в ящике о том, что их говнотворчество несознательный народ готов потреблять только забесплатно. Лично я их творчество даже за большие деньги не готов потреблять.

Update: тем часом, на сервере Boomstarter собирают деньги на озвучание отснятого в Санкт-Петербурге фильма «Процесс» по одноимённому произведению Франца Кафки. Требуется всего 300.000 рублей, но собрали к этой минуте только 1350, из которых тысяча — моя. Этому проекту, очевидно, нужна не только матпомощь, но также кросспосты, ретвиты, лайки и прочая моральная поддержка.

За неполный месяц со дня выхода последнего альбома Земфиры (он был выложен в бесплатный доступ на Яндекс.Музыке 14 февраля, и в тот же день началось платное распространение цифровой версии) продажи треков в Интернете принесли больше 2 миллионов рублей, пишут «Ведомости». 12.000 раз альбом скачали с сайта Navigator Records, где он продавался по 100 рублей, ещё 15.000 платных скачиваний зафиксировано в русском iTunes, где общая цена альбома составила 129 рублей, но можно было покупать его не целиком, а отдельными треками. Цифры продаж в американском iTunes, где его цена была в три раза выше, газета не называет, но со слов гендиректора Navigator приводит данные о продажах легальных дисков в офлайне. Их за неполный месяц разошлось больше 10.000 штук, при розничной цене 250-300 деревянных и отпускной цене издателя — 150 рублей. Легко посчитать, что покупатели выложили за CD от 2,5 до 3 миллионов, а издателю досталось полтора.

И всем этим заработкам ни разу не помешал тот факт, что с первой минуты продаж песни нового альбома были легально бесплатно доступны не только на Яндексе (где их за первые 10 дней скачали 5,6 млн раз), но даже на сайте издателя. То есть все эти 4,5-5 миллионов рублей за месяц были уплачены слушателями Земфиры на условиях полнейшей добровольности, без ОМОНа, антипиратских рейдов и выкручивания рук (излишне упоминать, что десяткам миллионов пользователей вКонтакте все песни альбома тоже доступны).

По-моему, эти цифры — отличная заявка на закрытие темы о том, что бесплатное распространение в Сети «убивает» доходы от легальных продаж музыки.

Разумеется, нам тут могут заметить, не всякий исполнитель и музыкальный коллектив может сравниться с Земфирой по популярности. И я с этим замечанием совершенно соглашусь. Естественно, одна группа продаёт тысячу альбомов там, где другая продаёт миллион. Только это ни с пиратством, ни с бесплатным скачиванием никак не связано. А связано с разным уровнем популярности музыкантов. При этом исторический опыт учит, что как раз наиболее популярные исполнители на бесплатном доступе «недополучают» больше денег, чем известные в узком кругу. Потому что среди поклонников Земфиры значительно выше доля людей, считающих 100 рублей неподъёмными деньгами, чем среди фанатов Nouvelle Vague или классической оперы.

Новость о том, что Брюс Виллис собрался судиться с Яблом — скорее всего, банальная газетная утка. Или, как говорят на родине утки, wishful thinking.

Но проблема, по которой он якобы собрался судиться, реально существует, и не раз поднималась в этом ЖЖ.

Ни одной индустрии в современном мире не дозволяется так наёбывать потребителя, как торговцам объектами авторского права в цифровом виде. Невозможно себе представить, чтобы магазин, продавший тебе машину за полную стоимость, мог потом забрать её назад, потому что он задним числом поменял условия сделки по продаже. А у цифровых торговцев музыкой, фильмами, книгами и софтом львиная доля доходов связана с бесконечным циклом повторной платы за одно и то же. Товар искусственно приводится в негодность после нескольких использований после покупки, и нужно его заново оплачивать. Хотя в исходном договоре покупки ничего не говорилось ни о сроках пользования, ни о количестве раз.

Наглость и бессовестность схем, с помощью которых однажды купленное право читать, смотреть, слушать и запускать программы отнимается потом назад, ради повторного платежа, поневоле заставляет взмолиться о Брюсе Виллисе, который бы разобрался с копирастами с помощью кулаков, огнемёта и магнума.

Так что на самом деле это не шутка и не утка, а мечта миллионов людей, обманутых при покупке объектов авторского права в электронном виде у «легальных» барыг.