Как я гулял по Барселоне: послесловие

Вернулся из Барселоны.

Прекраснейший, уютный европейский город, с кучей рукотворных и природных красот. В общем, всё ровно так, как мне много лет рассказывали любители этого места.

Понимаю всех тех моих друзей, которые часто туда ездят, селятся, открывают там офисы.
Среда действительно очень дружественная и к туристу, и к гастарбайтеру, и к пешеходу, и с рынком труда всё в большом порядке.

Сам бы я, наверное, долго жить там не захотел, потому что некомфортно себя чувствую в стране, где не могу связать двух фраз на местном языке. В Италии эта проблема решается легко и приятно, изучением итальянского. Испанский мне почему-то учить неохота, каталонский — тем более.

Пресловутый каталонский модернизм потряс меня ровно так, как и должен был. Просто по картинкам совершенно невозможно было догадаться, до какой степени они там были крутые ребята — Доменек-и-Монтанер, Пуч-и-Кадафальк, Гауди и компания. На фотографиях вся эта архитектура смотрится как какой-то адский пряничный китч из Диснейленда. На местности — реально отрыв башки.

А что каталонцы — очень специфичный народ, так ведь нам с ними детей не крестить. Они такие, какие есть. И в чужой монастырь со своим уставом не лезут. А приехав к ним в гости на неделю, можно и потерпеть, я считаю.

Большое человеческое спасибо девушкам из компании Barceloner за тёплый приём и увлекательные экскурсии.

Отдельное спасибо всем, кто две недели назад откликнулся на мой request for comments и накидал рекомендаций для поездки.

PS. А если вы ещё не послушали песню Паперного «Барселона», самое время это сделать.

Память о Борисе Немцове

Сегодня в Москве, Питере, Нижнем и Екатеринбурге (а, возможно, в каких-то ещё городах — ссылки в комментариях приветствуются) пройдут акции памяти Бориса Немцова, застреленного наёмными убийцами год назад на мосту напротив Кремля.

В Москве шествие пройдёт от Страстного бульвара до проспекта Академика Сахарова. Сбор участников — с 13:00 до 14:00 возле метро «Чеховская».

Понятно, что акция эта всеми без исключения её противниками, а также некоторыми из участников, воспринимается как политическая. Не могу осуждать тех, кто её так расценивает, но свою позицию всё же обозначу.

Я туда пойду не для того, чтобы испугать Путина, усовестить Кадырова, или принудить Бастрыкина делать свою работу. Не для того, чтобы поддержать кого-то из политиков, подавших заявку на проведение шествия. А просто потому, что мне кажется совершенно нормальным и естественным в годовщину убийства Бориса Немцова собраться и почтить его память — всем тем, кто помнит.

Увидимся на шествии.

Разоблачение литовских цыган

На днях Дмитрия Медведева спросили, можно ли сделать в Калининграде такие же велодорожки, как в Литве.

Председатель «Единой России» отвечал уклончиво:

Литва - это хорошо, что они там у себя сделали... Думаю, что сделали не сами, а денег выцыганили у Евросоюза, сами бы они их просто не нашли.

Понятно, что если судить по уровню жизни госчиновников, то Россия — сверхбогатая страна, а Литва — нищая. Но велодорожки-то строятся не для топ-менеджмента госкорпораций, а для самых обычных людей. Так что для сравнительной оценки возможностей России и Прибалтики в этом смысле стоит смотреть не на зарплаты Сечина с Миллером, и не на часы Пескова, а на такие параметры, как, например, ВВП на душу населения.

Из чистого любопытства заглянул я в базу данных ООН, и вот какие цифры там приведены.

ВВП на душу населения в Литве в 2014 году составил $16.591.
В Латвии — $15.726.
В Эстонии — $20.122.

В Российской Федерации, по данным ООН, ВВП на душу населения в том же году составил $12.898. Эта цифра включает в себя и нефть, и газ, и норильский никель-медь-молибден, и якутские алмазы, и все прочие ископаемые богатства, которые не снились ни Литве, ни её предполагаемым евросоюзным спонсорам. Понятно, что велодорожки сюда никак не вмещаются. И неудивительно, что на самый невинный вопрос про эти самые дорожки российский премьер только и может ответить, что в Америке негров линчуют Литва «цыганит» деньги у Евросоюза.

Марш памяти Немцова: опять никто не пришёл

Согласно протоколам «Белого счётчика», сегодня в Москве на марш памяти Немцова вышло 24.200 человек. Городские власти привычно поделили цифру на три и отчитываются о 7,5 тысячах участников.

Как обычно, весь маршрут шествия (от начала Страстного бульвара до пересечения Академика Сахарова с Садовым кольцом) заставили с двух сторон заграждениями, позади которых выстроились в цепь сотни служителей порядка. Кого и от чего они там охраняли, было традиционно непонятно. Впрочем, до самого конца мероприятия пилиция в его ход не вмешивалась. Зато в 15:45 какая-то милицейская сошка решила проявить инициативу и распорядилась закрыть для расходящихся участников марша выход к станциям метро «Тургеневская» и «Чистые пруды» (который с самого начала мероприятия был открыт). Людям, дошедшим от Садового кольца до Тургеневской площади, велели идти обратно — к «Сухаревской» и «Красным воротам». В громкоговоритель при этом врали, что метро «Тургеневская» закрыто. Этот бестолковый цирк продолжался минут 20. Потом на проспект Сахарова вдруг выехал какой-то чин повыше, и через свой громкоговоритель потребовал, чтобы «пешеходы» (те самые люди, которых не пустили в метро) срочно освободили «проезжую часть», чтобы не мешать «проезду транспорта». Никакой проезд в ту минуту, конечно же, не был возможен, ибо проспект со стороны и Бульварного, и Садового кольца перегораживали специально для этого сюда подогнанные грузовики.

Возник неловкий момент замешательства: с одной стороны, людям велели сойти на тротуар, с другой — все выходы на тротуар были забаррикадированы и охранялись той же самой милицией. «Неужели провокация?» — удивился я, но, оглядевшись, не увидел поблизости ни одного автозака. Если б речь шла о заранее подготовленном сеансе винтилова, они б тут дежурили заранее.

После недолгих переговоров между разным милицейским начальством те самые держиморды, которые только что не пускали людей на тротуар и гнали к «Красным воротам», принялись снимать заграждение и загонять пешеходов в метро «Тургеневская». А на опустевший проспект выдвинулись съёмочные группы Russia Today и «России 24», чтобы наглядно продемонстировать своим зрителям, что на марш памяти Бориса Немцова никто не пришёл.

Почему я до сих пор не сбежал из России

На рассвете субботы я прилетел из Барселоны рейсом, доставившим в Москву всех российских участников Mobile World Congress, задержавшихся на день после его закрытия. Соответственно, половина самолёта — знакомые, интернетчики и айтишники. И все задавали мне один и тот же вопрос: зачем я возвращаюсь в Россию, ведь на меня же там уголовное дело заведено.

Днём в субботу сходил на марш памяти Бориса Немцова, и тоже там человек 50, знакомых и незнакомых, мне задали этот вопрос: зачем я вернулся? Ведь могут арестовать, посадить, взять подписку о невыезде, отобрать загранпаспорт...

Конечно, могут. Причём, как подсказывает опыт Бориса Немцова и Анны Политковской, Михаила Бекетова и Олега Кашина, возможности этой публики по выяснению отношений с несогласными выходят далеко за рамки дозволенного по нормам УПК. Я это прекрасно понимаю, и не буду врать, что мне это безразлично. Судьбу вышеперечисленных разделить не хотелось бы.

Но я не готов прожить остаток жизни на положении беглеца, скрывающегося от уголовной ответственности по 282-й статье УК РФ. Это было бы слишком много чести тем, кто последние 15 лет строчит на меня доносы в разные органы и инстанции. Я живу свою жизнь так, как считаю нужным — без оглядки на всех стукачей, палачей и вертухаев, которым это может не нравиться. У меня есть блог, в котором я пишу то, что думаю, и публично выражаю свои мысли так, как считаю правильным. А людей, считающих, что меня за это нужно убить или посадить, я вертел угадайте на чём.

Возможно, у этой свободы есть своя цена. Возможно, мне придётся заплатить эту цену. Среди моих друзей и знакомых есть люди, которые уже заплатили — а тоже ведь могли б вовремя сбежать. Но я уважаю их выбор. И много лет, глядя на эти примеры, я спрашивал себя, как поступил бы я сам, оказавшись на их месте — когда угроза репрессий уже озвучена, но ещё не материализовалась. Ответы в голову приходили самые разные, но с одним общим выводом: в своей единственной жизни я не готов жертвовать свободой ради безопасности. И не готов совершить — даже во имя той самой безопасности — никакого поступка, после которого перестал бы уважать себя.

Nur der verdient sich Freiheit wie das Leben,
der täglich sie erobern muß, — говаривал Фауст в известной трагедии, и ключевое слово тут täglich. Стук в дверь может раздаться в любой день. И нужно просто быть к нему готовым. Täglich, как учил классик.

Я — готов.