![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dolboedВ летнем «Пионере» — колонка президента ГМИИ им. Пушкина Ирины Антоновой — о том, что эпоха великого искусства, начавшаяся с Ренессанса, в нашем мире закончилась в 1910-е годы, и на смену ей пришёл «действительно большой кризис художественной системы», отправной точкой которого стал «Чёрный квадрат» Малевича. Пересказывать текст не стану, его стоит читать целиком, но кое-что в нём требует уточнения и reality check:
Пока есть — и он будет длиться долго — век репродукций, век непрямого контакта с художественным произведением. Мы даже музыку слушаем в наушниках, а это не то же самое, что слышать ее живьем. Но репродукция ущербна, она не воспроизводит даже размера, что уж говорить о многом другом. Давид и его уменьшенный слепок — это не то же самое, но чувство «не то же самое», оно потеряно. Люди, посмотрев телевизионную передачу о какой-либо выставке, говорят: «Зачем нам туда идти, мы же все видели». И это очень прискорбно. Потому что любая передача через передачу абсолютно не учит видеть. Она в лучшем случае позволяет запечатлеть сюжет и тему.
Постепенно люди отвыкнут от прямого общения с памятниками. К сожалению, несмотря на туризм и возможность что-то посмотреть, новые поколения все больше будут пользоваться только копиями, не понимая, что есть огромная разница между копией и подлинным произведением. Она зависит от всего: от размеров, материала, манеры письма, от цвета, который не передается адекватно, по крайней мере сегодня.
Убойная ирония этого пассажа состоит в том, что именно «Музей изящных искусств имени императора Александра III при Императорском Московском университете», с 1937 года именуемый ГМИИ имени А.С. Пушкина, по сей день является самым ярким и наглядным памятником этому самому веку репродукций и копий. Этот музей, открывшийся ровно за три года до завершения картины Малевича «Чёрный квадрат», создавался на основе Кабинета изящных искусств и древностей Московского университета как учебно-вспомогательное и публичное хранилище слепков и копий с классических произведений мирового искусства. Ровно в этом состояла его историческая миссия: приобщать к сокровищам художественной классики людей, которым, скорее всего, не доведётся в этой жизни увидеть оригиналы.
Копии для музея, к слову сказать, начали заказываться ещё в 1890-е годы, не дожидаясь приговоров Малевича. Если при большевиках собрание ГМИИ пополнилось кое-какими оригиналами, то отнюдь не по воле его отцов-основателей, а по указам Наркомпроса, в результате ограбления Третьяковки и Эрмитажа, ликвидации Строгановского, Румянцевского и щукинского музеев, уничтожения ГМНЗИ (закрытого в 1948 году как «рассадник низкопоклонства перед упадочной буржуазной культурой»), национализации частных собраний Брокара, Морозова, Щукина. Не случись всего этого варварства, единственные оригиналы в собрании ГМИИ относились бы к коллекции подлинных египетских древностей, которую в 1909 году перед отъездом в Ниццу успел продать государству разорившийся египтолог Голенищев. Это, спору нет, великолепное собрание, но оно составляет меньше 0,9% от фондов ГМИИ, и никак не относится к той прекрасной эпохе (от Возрождения до середины 1910-х), конец которой возвещает нам колонка Ирины Александровны.
Второй абзац из процитированного отрывка Антоновой открывается пророчеством:
Постепенно люди отвыкнут от прямого общения с памятниками
Чтобы от чего-нибудь отвыкнуть, нужно к этому сперва привыкнуть. Когда я в 1975-1978 годах занимался в «Кружке юного искусствоведа» при ГМИИ им. Пушкина, ни малейшего шанса взглянуть на оригиналы шедевров, выставленных в Итальянском дворике, у меня не было. Как не было такой возможности ни у моих родителей, ни у кого-либо из их друзей. Все мы были тупо «невыездные». И никто из нас не рассчитывал в этой жизни взглянуть живьём ни на Коллеони в Венеции, ни на Гаттамелату в Падуе, ни на Давида во флорентийской Академии. После крушения СССР миллионы жителей Империи впервые в жизни получили возможность взглянуть на шедевры европейской скульптуры и живописи в оригинале — и воспользовались ею. Не помешали этому ни Казимир Малевич, ни Итальянский дворик в ГМИИ, ни Интернет с его гигапикселями.
Впрочем, посчитать точное количество бывших советских граждан, купивших за последнюю четверть века билеты в Уффици и Лувр, мы не можем: там не ведут такого учёта. Зато у нас есть данные о посещаемости главного российского музея, Государственного Эрмитажа, куда люди ходят как раз за теми самыми оригиналами.
Эрмитаж был открыт для публики в 1852 году. В 1880 году его посещаемость составила 50.000 человек.
В 1914 году, на заре «века репродукций», Эрмитаж посетили 150.000 человек.
В 2012 году — 2.882.385 человек.
В 2014 году — 3.247.956 человек.
В 2015 году — 3,67 млн человек.
Мне кажется, эти цифры никак не подтверждают тезиса о том, что в «эпоху репродукций» в мире падает спрос на оригиналы живописных и скульптурных шедевров. Будь то «постепенно» или стремительно. Можно взглянуть на аналогичные данные по Лувру, Британскому музею, National Gallery, Метрополитену или музеям Ватикана — думаю, нигде мы не заметим признаков того, что «эпоха репродукций» лишила эти собрания посетителей.
Другой вопрос, что репродукции — в первую очередь, цифровые — действительно пользуются спросом в наши времена. В том же Эрмитаже, за 17 лет со времени создания сайта, его посещаемость выросла с нуля до 3,8 миллионов человек в год. Сайт British Museum в 2014 году привлёк 43,7 млн посетителей. Это неслыханные цифры в мировой истории изобразительных искусств, и из них действительно можно сделать вывод, что репродукции в наше время сделались «популярней» оригиналов.
Надеюсь, нет нужды объяснять, почему этот вывод абсолютно ошибочный.
Если вдруг непонятно — ещё раз перечитайте данные о посещаемости Эрмитажа за последние 100 лет, и сходите по ссылкам про аудиторию других музеев.
Пока есть — и он будет длиться долго — век репродукций, век непрямого контакта с художественным произведением. Мы даже музыку слушаем в наушниках, а это не то же самое, что слышать ее живьем. Но репродукция ущербна, она не воспроизводит даже размера, что уж говорить о многом другом. Давид и его уменьшенный слепок — это не то же самое, но чувство «не то же самое», оно потеряно. Люди, посмотрев телевизионную передачу о какой-либо выставке, говорят: «Зачем нам туда идти, мы же все видели». И это очень прискорбно. Потому что любая передача через передачу абсолютно не учит видеть. Она в лучшем случае позволяет запечатлеть сюжет и тему.
Постепенно люди отвыкнут от прямого общения с памятниками. К сожалению, несмотря на туризм и возможность что-то посмотреть, новые поколения все больше будут пользоваться только копиями, не понимая, что есть огромная разница между копией и подлинным произведением. Она зависит от всего: от размеров, материала, манеры письма, от цвета, который не передается адекватно, по крайней мере сегодня.
Убойная ирония этого пассажа состоит в том, что именно «Музей изящных искусств имени императора Александра III при Императорском Московском университете», с 1937 года именуемый ГМИИ имени А.С. Пушкина, по сей день является самым ярким и наглядным памятником этому самому веку репродукций и копий. Этот музей, открывшийся ровно за три года до завершения картины Малевича «Чёрный квадрат», создавался на основе Кабинета изящных искусств и древностей Московского университета как учебно-вспомогательное и публичное хранилище слепков и копий с классических произведений мирового искусства. Ровно в этом состояла его историческая миссия: приобщать к сокровищам художественной классики людей, которым, скорее всего, не доведётся в этой жизни увидеть оригиналы.
Копии для музея, к слову сказать, начали заказываться ещё в 1890-е годы, не дожидаясь приговоров Малевича. Если при большевиках собрание ГМИИ пополнилось кое-какими оригиналами, то отнюдь не по воле его отцов-основателей, а по указам Наркомпроса, в результате ограбления Третьяковки и Эрмитажа, ликвидации Строгановского, Румянцевского и щукинского музеев, уничтожения ГМНЗИ (закрытого в 1948 году как «рассадник низкопоклонства перед упадочной буржуазной культурой»), национализации частных собраний Брокара, Морозова, Щукина. Не случись всего этого варварства, единственные оригиналы в собрании ГМИИ относились бы к коллекции подлинных египетских древностей, которую в 1909 году перед отъездом в Ниццу успел продать государству разорившийся египтолог Голенищев. Это, спору нет, великолепное собрание, но оно составляет меньше 0,9% от фондов ГМИИ, и никак не относится к той прекрасной эпохе (от Возрождения до середины 1910-х), конец которой возвещает нам колонка Ирины Александровны.
Второй абзац из процитированного отрывка Антоновой открывается пророчеством:
Постепенно люди отвыкнут от прямого общения с памятниками
Чтобы от чего-нибудь отвыкнуть, нужно к этому сперва привыкнуть. Когда я в 1975-1978 годах занимался в «Кружке юного искусствоведа» при ГМИИ им. Пушкина, ни малейшего шанса взглянуть на оригиналы шедевров, выставленных в Итальянском дворике, у меня не было. Как не было такой возможности ни у моих родителей, ни у кого-либо из их друзей. Все мы были тупо «невыездные». И никто из нас не рассчитывал в этой жизни взглянуть живьём ни на Коллеони в Венеции, ни на Гаттамелату в Падуе, ни на Давида во флорентийской Академии. После крушения СССР миллионы жителей Империи впервые в жизни получили возможность взглянуть на шедевры европейской скульптуры и живописи в оригинале — и воспользовались ею. Не помешали этому ни Казимир Малевич, ни Итальянский дворик в ГМИИ, ни Интернет с его гигапикселями.
Впрочем, посчитать точное количество бывших советских граждан, купивших за последнюю четверть века билеты в Уффици и Лувр, мы не можем: там не ведут такого учёта. Зато у нас есть данные о посещаемости главного российского музея, Государственного Эрмитажа, куда люди ходят как раз за теми самыми оригиналами.
Эрмитаж был открыт для публики в 1852 году. В 1880 году его посещаемость составила 50.000 человек.
В 1914 году, на заре «века репродукций», Эрмитаж посетили 150.000 человек.
В 2012 году — 2.882.385 человек.
В 2014 году — 3.247.956 человек.
В 2015 году — 3,67 млн человек.
Мне кажется, эти цифры никак не подтверждают тезиса о том, что в «эпоху репродукций» в мире падает спрос на оригиналы живописных и скульптурных шедевров. Будь то «постепенно» или стремительно. Можно взглянуть на аналогичные данные по Лувру, Британскому музею, National Gallery, Метрополитену или музеям Ватикана — думаю, нигде мы не заметим признаков того, что «эпоха репродукций» лишила эти собрания посетителей.
Другой вопрос, что репродукции — в первую очередь, цифровые — действительно пользуются спросом в наши времена. В том же Эрмитаже, за 17 лет со времени создания сайта, его посещаемость выросла с нуля до 3,8 миллионов человек в год. Сайт British Museum в 2014 году привлёк 43,7 млн посетителей. Это неслыханные цифры в мировой истории изобразительных искусств, и из них действительно можно сделать вывод, что репродукции в наше время сделались «популярней» оригиналов.
Надеюсь, нет нужды объяснять, почему этот вывод абсолютно ошибочный.
Если вдруг непонятно — ещё раз перечитайте данные о посещаемости Эрмитажа за последние 100 лет, и сходите по ссылкам про аудиторию других музеев.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2016-08-21 11:50 am (UTC)Но это уже мысль из общего шума «интернет нас всех погубит, паника-паника» — пусть шумят, не жалко.
no subject
Date: 2016-08-21 11:53 am (UTC)no subject
Date: 2016-08-21 11:53 am (UTC)Для этих людей, в т.ч. и меня, никакой разницы между оригиналом и копией нет, если это не оговорить специально. Кроме ауры старины, чем оригинал отличается от копии для непрофессиональног взгляда? Репродукция из разворота Огонька в деревенском доме в СССР, вывешенная в рамочке под стеклом на видном месте, приносила не меньший эффект, чем сам оригинал в Эрмитаже.
no subject
Date: 2016-08-21 12:21 pm (UTC)no subject
Date: 2016-08-21 12:37 pm (UTC)Я уже писал тут о портрете, который в одних музеях канает за Тициана, а в других выставляется как Джорджоне.
Так что профанами дело не ограничивается.
no subject
Date: 2016-08-21 12:12 pm (UTC)no subject
Date: 2016-08-21 12:22 pm (UTC)no subject
Date: 2016-08-21 12:17 pm (UTC)духи ее голосом пророчат, что жители б.империи снова станут невыездными...
no subject
Date: 2016-08-21 12:24 pm (UTC)no subject
Date: 2016-08-21 12:35 pm (UTC)no subject
Date: 2016-08-21 01:04 pm (UTC)no subject
Date: 2016-08-21 01:12 pm (UTC)no subject
Date: 2016-08-21 01:48 pm (UTC)no subject
Date: 2016-08-21 02:28 pm (UTC)Меня больше всего поразило фантастическое самолюбование в этом абзаце: "Я была совсем маленькой, когда отец давал мне читать Диккенса. Помню, как я прятала под подушку «Лавку древностей» и, включив тихонько свет, когда мама выходила из комнаты, читала ее ночью, шурша страницами. Для чего? Чтобы поплакать. Я жутко сочувствовала Нелл и дедушке, вынужденным уйти из города. А это было сладостное чувство — сочувствие. И я специально — признаюсь — перечитывала, чтобы вызвать это сопереживание. Доступно ли это будет ребенку грядущего, читающему с машины, с экрана, я не знаю."
Да, только я, Ирина Антонова, способна Глубоко Сопереживать Высокому Искусству. Не то, что нынешние дегенераты.
Я мог бы рассказать, как я читал Гарри Поттера с экрана компьютера, слушая Энью в наушниках, и плакал, но, во-первых, кто такой я, а, во-вторых, кто такие Роулинг и Энья.
no subject
Date: 2016-08-21 02:47 pm (UTC)no subject
Date: 2016-08-21 02:49 pm (UTC)"Третьего дня, с целью повышения уровня эстетической культуры, было принято решение посетить Музей изобразительных искусств. Проходя мимо работ самого дорого художника в мире – испанца Пабло Пикассо задумался: «а если бы «Девочка на шаре» не украшала мой школьный дневник, то понял бы я что предо мной работы лучшего художника среди живших за последние 100 лет»? Навряд ли."
no subject
Date: 2016-08-21 03:40 pm (UTC)Строгая надпись ДНЕВНИК/ТЕТРАДЬ, под которой надлежало указать класс и ФИО учащегося.
Ни разу не помешало мне знать, кто такой Пабло Пикассо.
no subject
Date: 2016-08-21 06:08 pm (UTC)no subject
Date: 2016-08-22 10:27 am (UTC)no subject
Date: 2016-08-22 06:22 pm (UTC)no subject
Date: 2016-08-23 08:50 am (UTC)https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B5%D0%BB%D0%B8%D0%BA%D0%BE%D0%BB%D0%B5%D0%BF%D0%BD%D1%8B%D0%B9_%D1%87%D0%B0%D1%81%D0%BE%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2_%D0%B3%D0%B5%D1%80%D1%86%D0%BE%D0%B3%D0%B0_%D0%91%D0%B5%D1%80%D1%80%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE
no subject
Date: 2016-08-25 08:50 am (UTC)no subject
Date: 2016-08-21 07:55 pm (UTC)no subject
Date: 2016-08-22 07:59 am (UTC)no subject
Date: 2016-08-21 08:18 pm (UTC)no subject
Date: 2016-08-21 10:45 pm (UTC)no subject
Date: 2016-08-22 07:38 am (UTC)no subject
Date: 2016-08-22 11:14 pm (UTC)Доехал со второй попытки до Флоренции, но увидев очередь в галерею, посмотрел Давида просто на улице