Кто рано встаёт...
Feb. 5th, 2013 10:38 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
dolboedМногие несостоявшиеся дауншифтеры полагают, что одна из главных радостей постоянной жизни у тёплого моря — возможность не вставать с утра в несусветную рань, а блаженно валяться по утрам в постели, покуда не надоест. Отчасти это заблуждение питается воспоминаниями о собственных отпусках на юге, с их ночными загулами и утренними отходняками.
В действительности, люди, постоянно живущие в Гоа, встают по утрам в такие часы, когда в Москве не спят лишь таджикские дворники и работники метрополитена. Кто-то с рассветом отправляется на йогу, другой — на рыбалку, третий усаживается медитировать на крыше дома, четвёртый совершает утренние пробежки по морскому и/или речному берегу. Привычка вставать ни свет ни заря примерно к третьей неделе жизни на тёплом юге становится неискоренимой.
Я в последний месяц каждый будний день просыпаюсь в семь утра по местному времени (5:30мск), чтобы умыть, одеть, покормить и собрать в школу сына Лёву. Школа его расположена в 17 километрах езды от нашего деревенского дома, и учится он там пять дней в неделю. Встаёт мой малыш без слёз и уговоров: просыпается он в те же самые семь утра, что и я, а долго лежать в постели с открытыми глазами непоседливому ребёнку скучно.
При этом каждый раз, отправляя Лёву в школу, я вспоминаю свои собственные вставания в школу 30-40 лет назад, и какой это был неизменный ужас, пытка и мука. После окончания института в 1989 году жизнь моя устроилась так, чтобы ежеутренние подъёмы в ней остались лишь тягостным воспоминанием из детства. Работал ли я журналистом, занимался ли стартапами, путешествовал — никогда и ни за какие деньги не брал на себя обязательств, связанных с утренним вставанием раньше полудня. Гибкий рабочий график в последние 24 года жизни казался мне одной из важнейших и фундаментальных личных свобод. Но теперь, прожив больше месяца подряд в индийской деревне, просыпаясь по графику Лёвиной школы, я ловлю себя на мысли, что совсем уже перестал понимать, в чём вообще проблема с ранним утренним подъёмом.
Конечно, можно это списать на возрастные изменения организма (хотя до пенсии мне, прямо сказать, далеко, и никакие болезни спать по ночам не мешают). Но ведь должны же здесь быть и другие какие-нибудь объяснения. Может, дело в климатическом поясе: ведь ужас ранних подъёмов в Москве 7 месяцев в году связан с мраком и холодом за окнами. А может быть, это всё та же проблема жизни в мегаполисе, враждебном и природе, и биологическим часам, и всякому человеческому естеству.
Честно говоря, у меня нет уверенности, что я знаю ответ на этот вопрос. Как и в том, что такой ответ, единый для разных людей, вообще существует.
А вы как думаете?
В действительности, люди, постоянно живущие в Гоа, встают по утрам в такие часы, когда в Москве не спят лишь таджикские дворники и работники метрополитена. Кто-то с рассветом отправляется на йогу, другой — на рыбалку, третий усаживается медитировать на крыше дома, четвёртый совершает утренние пробежки по морскому и/или речному берегу. Привычка вставать ни свет ни заря примерно к третьей неделе жизни на тёплом юге становится неискоренимой.
Я в последний месяц каждый будний день просыпаюсь в семь утра по местному времени (5:30мск), чтобы умыть, одеть, покормить и собрать в школу сына Лёву. Школа его расположена в 17 километрах езды от нашего деревенского дома, и учится он там пять дней в неделю. Встаёт мой малыш без слёз и уговоров: просыпается он в те же самые семь утра, что и я, а долго лежать в постели с открытыми глазами непоседливому ребёнку скучно.
При этом каждый раз, отправляя Лёву в школу, я вспоминаю свои собственные вставания в школу 30-40 лет назад, и какой это был неизменный ужас, пытка и мука. После окончания института в 1989 году жизнь моя устроилась так, чтобы ежеутренние подъёмы в ней остались лишь тягостным воспоминанием из детства. Работал ли я журналистом, занимался ли стартапами, путешествовал — никогда и ни за какие деньги не брал на себя обязательств, связанных с утренним вставанием раньше полудня. Гибкий рабочий график в последние 24 года жизни казался мне одной из важнейших и фундаментальных личных свобод. Но теперь, прожив больше месяца подряд в индийской деревне, просыпаясь по графику Лёвиной школы, я ловлю себя на мысли, что совсем уже перестал понимать, в чём вообще проблема с ранним утренним подъёмом.
Конечно, можно это списать на возрастные изменения организма (хотя до пенсии мне, прямо сказать, далеко, и никакие болезни спать по ночам не мешают). Но ведь должны же здесь быть и другие какие-нибудь объяснения. Может, дело в климатическом поясе: ведь ужас ранних подъёмов в Москве 7 месяцев в году связан с мраком и холодом за окнами. А может быть, это всё та же проблема жизни в мегаполисе, враждебном и природе, и биологическим часам, и всякому человеческому естеству.
Честно говоря, у меня нет уверенности, что я знаю ответ на этот вопрос. Как и в том, что такой ответ, единый для разных людей, вообще существует.
А вы как думаете?
