Без стипендии за Курбан-байрам

[dolboed]

Два лучших поста про сегодняшний мусульманский праздник: длинный фоторепортаж Ильи Варламова и короткая реплика Максима Кононенко. Я не представляю себе, на какой подъёмный кран пришлось залезть Илье, чтобы получить такие офигенские общие планы, но от соблазна перепостить здесь половину его репортажа удерживаюсь с великим трудом и сожалением.

kononenkome отмечает, что москвичи, у которых вызывает ежегодный батхёрт столь огромное сборище мусульман у Соборной мечети в центре города, с ничуть не меньшим пылом выступают против любых планов строительства новых мечетей на московских окраинах. И эта шизофреническая позиция гарантирует им батхёрт до конца дней, потому что покуда на окраинах не будет мечетей, толпа в центре будет только расти.

От себя добавлю, что в 1985 году я из-за Курбан-байрама остался без повышенной стипендии, получив «трояк» по научному атеизму (без этой дисциплины, как и без истории КПСС, без политэкономии социализма, марксистской философии, истмата и диамата в СССР никто не мог получить диплом хирурга). Курс научного атеизма у нас вёл один очень скользкий и мутный джентльмен с труднопроизносимым азербайджанским ФИО. Я ему буквально с первого же семинара не понравился. И как раз на Курбан-байраме он меня и зарезал как барашка во время экзамена. Потому что, рассказывая по этому билету про жертвоприношение Ибрагима, я не удержался от уточнения, что телегу насчёт сына Исмаила в канонический библейский сюжет вписали через 2000 лет после обретения Первоисточника, а в оригинале там был совершенно другой сын. Эта ремарка оскорбила правоверного научного атеиста до глубины души, и, возмущённо воскликнув «Вы ничего не знаете!», он влепил мне в зачётку удовл. Сегодня я уже догадываюсь, что научный атеист был, на самом деле, криптомусульманином. Но в те, советские времена, я предположил, что он просто не читал книгу «Бытие». Точно так же, как мы, студенты советской медицины, не читали ни Гиппократовского корпуса, ни трудов Галена, ни трактатов Авиценны, ни даже очерков Войно-Ясенецкого. Как-то не входила вся эта литература в нашу учебную программу, даже в курсе «История медицины» (там всё больше пересказывали роман Дюма про Амбруаза Паре и тёрли о заслугах Ульянова с Семашко в организации советского здравоохранения). А у научных атеистов, видимо, вместо Библии был Емельян Ярославский и прочая марксистская критика. Они ж не богословы, чтобы первоисточники изучать. Да и не издавались в СССР эти первоисточники таким тиражом, чтобы хватило на всех преподавателей научного атеизма...