![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Любовь к трём апельсинам
Sep. 13th, 2012 01:16 pmИз 3593 фотографий, опубликованных с июня 2011 года в моём Инстаграме, наибольшее число лайков (434 штуки) неожиданно собрал натюрморт, заснятый в минувшее воскресенье на стамбульском лотке:
До появления этого снимка абсолютный рекорд популярности в моём Инстаграме принадлежал июньскому портрету Путина в кипе, и составлял 209 лайков.
Наблюдение за реакциями подписчиков в Инстаграме на те или иные снимки — очень поучительное исследование не столько даже с практической, сколько с общефилософской точки зрения. Потому что на большом массиве тут подтверждается одна важная закономерность о непостижимой и непрогнозируемой природе медийного спроса.
Сначала ты поочерёдно проверяешь все привычные клише о пользовательских предпочтениях, которые известны любому траффик-менеджеру — и убеждаешься в их пригодности. А потом вдруг спотыкаешься об артефакт, обесценивающий их начисто. Как в нашем примере, где с непонятной радости груда турецких фруктов под скучным заголовком вдруг оказывается вчетверо популярней самой залайканной кошечки/собачки, вдвое круче нацлидера, втрое интересней публике, чем концепт-кары с московского автосалона или лондонские эксклюзивы с олимпийским золотом.
Подобный артефакт можно счесть нелепой случайностью, но на самом деле именно такие случайности лежат в основе успеха всех сколько-нибудь заметных интернетовских мемов и вирусов последнего десятилетия. По-настоящему выстреливает не то, что прилежно подогнано под каноны массового спроса, а то, что по стечению непрогнозируемых обстоятельств в правильное время и в правильном месте попало в невидимую струю. Угадывание которой — увлекательная задача на грани ворожбы и квантовой физики.
До появления этого снимка абсолютный рекорд популярности в моём Инстаграме принадлежал июньскому портрету Путина в кипе, и составлял 209 лайков.
Наблюдение за реакциями подписчиков в Инстаграме на те или иные снимки — очень поучительное исследование не столько даже с практической, сколько с общефилософской точки зрения. Потому что на большом массиве тут подтверждается одна важная закономерность о непостижимой и непрогнозируемой природе медийного спроса.
Сначала ты поочерёдно проверяешь все привычные клише о пользовательских предпочтениях, которые известны любому траффик-менеджеру — и убеждаешься в их пригодности. А потом вдруг спотыкаешься об артефакт, обесценивающий их начисто. Как в нашем примере, где с непонятной радости груда турецких фруктов под скучным заголовком вдруг оказывается вчетверо популярней самой залайканной кошечки/собачки, вдвое круче нацлидера, втрое интересней публике, чем концепт-кары с московского автосалона или лондонские эксклюзивы с олимпийским золотом.
Подобный артефакт можно счесть нелепой случайностью, но на самом деле именно такие случайности лежат в основе успеха всех сколько-нибудь заметных интернетовских мемов и вирусов последнего десятилетия. По-настоящему выстреливает не то, что прилежно подогнано под каноны массового спроса, а то, что по стечению непрогнозируемых обстоятельств в правильное время и в правильном месте попало в невидимую струю. Угадывание которой — увлекательная задача на грани ворожбы и квантовой физики.
