![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Без бумаги
В OpenSpace на днях — очень внятно и по делу сформулированные мысли о противостоянии планшета, электронного текста и бумаги. Повод к написанию — недавние перестановки в московском Vogue — я б не рискнул назвать общественно значимым (может, оттого, что тема глянцев мне отродясь не была близка). Однако же вопрос "кто и по каким соображениям станет цепляться за бумажный носитель?" волнует не столько в практической, сколько в человеческой плоскости.
Вся моя жизнь прошла среди бумажных книг, и отношусь я к ним более чем трепетно. Сама мысль, что когда-нибудь они исчезнут — с прилавка, из интерьера, из образа жизни — представляется мне в высшей степени антиутопичной и нигилистической. Не хочется до такого дня дожить, и не хочется думать, что безбумажное будущее ждёт моего сына.
Но очень правильно замечает Порошин:
Для интеллигенции любой эпохи первичным является вопрос — ЧТО ты читаешь, а не КАК ты читаешь.
Литература живёт не в переплётах и книжных шкафах, а в умах читателей.
В компьютерный век умы, like it or not, питаются в основном информацией на цифровых носителях. Если всё, что мы прочитываем в Интернете, распечатать, места не хватило бы ни в квартире, ни в городе.
Не только периодика, но прежде всего любая классика, начиная с Библии, Илиады и Одиссеи, много лучше представлена в электронных библиотеках, чем в бумажных (горячий привет Проекту Гутенберг). Запаздывает с оцифровкой исключительно бестселлерная попса, и лишь постольку, поскольку издатели боятся за свой барыш — а эти их страхи к судьбам литературы отношения не имеют, и будут вскорости преодолены с отысканием успешных бизнес-моделей.
Так как же сохраниться бумаге? Неужели действительно в сувенирно-буржуазной нише, как предсказывает Порошин?
Вся моя жизнь прошла среди бумажных книг, и отношусь я к ним более чем трепетно. Сама мысль, что когда-нибудь они исчезнут — с прилавка, из интерьера, из образа жизни — представляется мне в высшей степени антиутопичной и нигилистической. Не хочется до такого дня дожить, и не хочется думать, что безбумажное будущее ждёт моего сына.
Но очень правильно замечает Порошин:
Для интеллигенции любой эпохи первичным является вопрос — ЧТО ты читаешь, а не КАК ты читаешь.
Литература живёт не в переплётах и книжных шкафах, а в умах читателей.
В компьютерный век умы, like it or not, питаются в основном информацией на цифровых носителях. Если всё, что мы прочитываем в Интернете, распечатать, места не хватило бы ни в квартире, ни в городе.
Не только периодика, но прежде всего любая классика, начиная с Библии, Илиады и Одиссеи, много лучше представлена в электронных библиотеках, чем в бумажных (горячий привет Проекту Гутенберг). Запаздывает с оцифровкой исключительно бестселлерная попса, и лишь постольку, поскольку издатели боятся за свой барыш — а эти их страхи к судьбам литературы отношения не имеют, и будут вскорости преодолены с отысканием успешных бизнес-моделей.
Так как же сохраниться бумаге? Неужели действительно в сувенирно-буржуазной нише, как предсказывает Порошин?
no subject
Как пользователи персональных компьютеров в 1980-е годы не ПЕРЕХОДИЛИ на них с mainframe.
Читающая публика с появлением печатного станка возникла С НУЛЯ, а не переквалифицировалась с манускриптов. Так же, как компьютеризованное человечество возникло на ровном месте - из популяции, которая даже пишущей машинкой не владела.
no subject