Здесь мы пришли к противоречию. Вы говорите, что нет буржуазии, я говорю, что есть.
Старик Салтыков-Щедрин, тот, ясно дело, за меня:
"Нынче, мой друг, народ не то чтобы прост, а как-то очень уж глуп стал. Все сам себя обманывает, сам себя прельщает, даже словно сам у себя украсть хочет. Назовет, это, вещь другим именем и думает, что и вещь другая сделалась."
Старик Энгельс тоже был знаком с вашими приёмчиками: "Эти люди думают, что мы можем изменить известную вещь, если мы изменим ее имя. Эти глубокие мыслители просто-напросто смеются над нами."